Многие люди красивы.
Некоторые из них делают из своей внешности карьеру. Но далеко не все из них могут выступать как в роли мужчины, так и в роли женщины. Андрей Пежич может. О своем поле, мироощущении и похожести с Бритни Спирс австралийский манекенщик поговорил с NY Magazine.
А начался разговор с того, что Пежич рассказал, с чего начался его карьерный взлет. Оказывается, и к его успеху свою руку приложила Карин Ройтфельд - именно она впервые предложила Андрею облачиться в женский наряд для фэшн-съемки Vogue Paris:
Карин посмотрела на меня и говорит: "Оденьте его в Fendi". Мой агент спросил меня, буду ли я чувствовать себя комфортно в этом образе, но я привык носить юбки с самого раннего возраста, так что я спокойно сказал: "Валяйте!".
С тех пор златокудрый красавчик уверен, что его пол - "вопрос творческой интерпретации". Так что к тому, что дизайнеры - в частности, Жан-Поль Готье - приглашают его поработать моделью на женских показах, он относится спокойно, как к норме:
Знаю, люди хотели бы, чтобы я определился, чтобы я сел и сказал им: "Я нормальный парень, просто иногда я наношу косметику". Но, знаете, для меня это все абсолютно неважно.
У меня нет какого-то четкого осознания своего пола - я просто тот, кто я есть. И то, что другие люди используют это для воплощения своих творческих навыков, для меня - просто способ зарабатывания денег.
Кстати, несмотря на настигшую манекенщика славу, он по-прежнему получает меньше, чем, скажем, его коллеги-женщины. Перефразировав знаменитую фразу Линды Эвангелисты, заявившей, что она "не встанет с кровати меньше чем за 10 000 долларов", Андрей Пежич шутит:
Я не встану с кровати меньше, чем за 50 долларов. Я хочу, чтобы это было всем ясно. Настала эра андрогинных моделей - мы не встаем с кровати меньше, чем за "полтинник".
Между тем, быть Андреем Пежичем непросто; он, как Бритни Спирс, всю жизнь идет "против течения". Но, кажется, эта борьба стала приносить плоды (в виде неплохих заработков и интереса со стороны СМИ). Посмотрим, как долго продержится в индустрии интерес к андрогинности, "лицом" которой и стал манекенщик.
